— Нужно проверить, не отравлено ли вино?

— Что?!

— Не пей, дурак, я кому сказал!

Угрюмо насупившись, Эритрон послушно отошел от бочонка.

— Та-а-ак… — задумчиво протянул хитрейший из греков, оглядывая раздраженно расхаживающих по берегу коллег.

Кого же из них выбрать в качестве так называемого «грибного человека»?

«Грибной человек» — это такая интересная профессия, известная еще со времен ранней Греции.

Ну вот, скажем, захотел какой-нибудь царь отведать на обед грибочков, но жрать все подряд боязно, мало ли чего потом приключится наутро, в особенности если на твой престол метит младший брат, лично собиравший в лесу опята. Странно, что и говорить, выглядели опята, красные в белую крапинку. Вот и зовут к столу «грибного человека» отведать сомнительное блюдо. Тот (жирный, довольный жизнью здоровяк) незамедлительно является в пиршественный зал и, видя красные в крапинку опята, в предвкушении закатывает глаза. Кусает один гриб, жует второй и… После этого «грибной человек» выдает что-нибудь вроде «ох, какие у меня большие руки» или «глядите, на стене зеленый сатир сидит!»

Царь благоразумно отказывается от опасного для рассудка обеда, младшего брата-грибника благополучно скармливают голодным тиграм, ну а «грибного человека» вознаграждают золотом и относят в сарай, дабы отошел бедолага от своих навязчивых галлюцинаций.

Вот именно такого человека и искал среди героев Автолик. Конечно, действовать следовало хитростью, не раскрывая истинной цели задуманного.

— Эй, Тронос! — весело выкрикнул сын Гермеса, подзывая приятеля к себе.

Дурака Троноса, ежели он вдруг помрет, было жаль меньше всего. Невелика потеря для Греции. Хотя сын Гермеса с удовольствием траванул бы Тесея. Но будущий герой Афин был далеко не так прост, как казался на первый взгляд, и его многочисленные победы были тому примером.

Не глупее Автолика оказался Тесей, а то и…

«Нет-нет, — раздраженно одернул себя хитрейший из греков. — Этот выскочка не может быть умней меня, такое совершенно исключено».

— Милый Тронос, не соблаговолишь ли ты попробовать это великолепное вино первым. А то мы тут с Эритроном сомневаемся: может, гадость какая, которую не стоит пить.

— Это мы сейчас, это мы мигом! — с воодушевлением ответил Тронос, беря в руки булькающий бочонок.

«Какая же сволочь этот Автолик! — подумал стоящий неподалеку Тесей. — Из шкуры вылезу, но переплюну его по количеству подвигов, причем сегодня же!»

Достойные мысли, хотя сын Гермеса заслуживал и более серьезного наказания.

Буль-буль-буль…

Тронос пил вино прямо из бочки, заливая чудесным напитком блестящие доспехи.

— Уф! — Герой вытер тыльной стороной руки влажную бороду и выбросил пустой бочонок в море.

— Ну как? — с интересом спросил Автолик. — Каковы ощущения? Голова не кружится, живот не болит, сердце ровно бьется?

— Да вот… понимаешь ли… — пошевелил бровями Тронос — Что-то я не шибко врубился. Странное какое-то вино, вкус… необычный.

— Не может быть! — в притворном ужасе воскликнул сын Гермеса. — А что, если оно отравлено?

— Вполне возможно! — согласился Тронос — Однако если бы я попробовал еще из одной бочки, то определил бы тогда наверняка.

— Пробуй, пожалуйста! — щедро махнул рукой Автолик, внимательно приглядываясь к коллеге, не посинел ли тот лицом. Но Тронос лишь слегка порозовел после выпитой бочки и выглядел здоровее обычного.

Буль-буль-буль… и второй бочонок вина бесследно канул в ненасытном чреве героя.

Собравшиеся вокруг дегустанта могучие мужи с азартом спорили, делая совершенно нереальные предположения по поводу того, каким образом Тронос отойдет в мрачное царство Аида.

Одни полагали, что герой сперва почернеет лицом, затем вывалит на грудь язык и, сотрясаясь в жутких конвульсиях, упадет на землю. Другие с ними категорически не соглашались, утверждая, что храбрый дегустатор схватится за горло и, истошно крича, изойдет кровавой пеной.

Но обе спорящие группы героев сильно заблуждались.

Ничего из того, что они перечислили, так и не случилось.

Тронос громко отрыгнул, выбросил в море вторую пустую бочку и, округлив глаза, коротко выдал:

— И-ик!

После чего как подкошенный рухнул на землю.

— И впрямь помер! — ужаснулись герои.

Мрачный Тесей присел над распростертым телом.

— Что, готов? — с замиранием сердца спросил Автолик.

— В каком-то смысле да, — ответил юноша, проверяя у дегустатора пульс — Тронос спит!

Вот вам и дурак дураком, а так удачно подвернувшийся случай на законных основаниях выдуть две бочки неразбавленного вина не пропустил.

На придумавшего всю эту глупую дегустацию Автолика было страшно смотреть. Как его в тот раз герои не избили, осталось загадкой.

В тягостном молчании прикончили могучие мужи Греции оставшиеся восемь бочек.

— Кажется, кто-то тонет, — меланхолично заметил сидящий на плоском камне Эритрон, уже битые полчаса слышащий со стороны моря истошные крики о помощи.

— А я думал, у меня в голове после выпитого звенит, — рассмеялся Бинатос.

— Помогите-е-е… — отчетливо донеслось издалека. — Тону-у-у… помо… ги… те…

— Вот же, сердешный, надрывается! — усмехнулся лежащий на песке в состоянии частичной прострации Селий. — И охота человеку глотку драть, так и связки посадить не долго.

Ни один герой не сдвинулся с места.

Тесей с Дентосом быстро переглянулись и, кивнув друг другу, не сговариваясь, поспешили к морю.

Вернулись герои довольно быстро, волоча на себе мокрого незнакомца в разорванной одежде.

— Кораблекрушение? — вяло поинтересовался Автолик, поигрывая коротким мечом.

— Нет… — Незнакомец хрипло закашлялся. — Разбойник…

— РАЗБОЙНИК?!

Могучие герои все как один вскочили с земли.

— Негодяя зовут Скироном. Живет он на самом краю вон той скалы.

Мокрый грек указал дрожащей рукой на мощный, врезающийся в бушующее море каменный уступ.

— Он заставляет всех, кто проходит по горной тропе, мыть ему ноги.

— Мыть что?! — опешили герои.

— Ноги! — хрипло повторил эллин. — Уж очень он чистоплотный, Скирон этот, особенно, что касается ног. Заставляет, гад, делать ему педикюр, срезать мозоли и чистить пятки пемзой.

— Да он просто какой-то извращенец! — гневно воскликнул Дентос.

— Вот-вот! — мелко закивал незнакомец. — Все бы еще ничего, кабы Скирон не скидывал согласившегося помыть ему ноги путника вниз со скалы на острые камни.

— А как же ты выжил?

— Мне повезло, и я упал в море, когда начался прилив. Мерзавец ударил меня ногой прямо в грудь, когда я склонился над тазиком с душистой водой.

Могучие герои брезгливо поморщились.

— Э, нет, это не по мне! — махнул рукой Эритрон. — Я лучше еще часок на песочке полежу.

— Верно говоришь, приятель! — подхватили прочие. — Не для великих героев подобные приключения.

— А вот я схожу посмотрю на этого разбойника! — неожиданно заявил Тесей, поправляя на поясе серпообразный меч.

— Ага, — усмехнулся Автолик, — сходи-сходи, сделай Скирону педикюр, а мы пока тут полежим, посмотрим, что у тебя выйдет.

И прочие герои издевательски расхохотались.

— Подвиги не пахнут! — резко бросил им решительно настроенный юноша, направляя свои стопы к зловещей скале.

Увидав Тесея, Скирон выхватил из-за спины разбойничий нож и гнусаво так прошепелявил:

— Стой на месте, путник, сейчас ты обмоешь мне мои ноги.

Тесей остановился, скептически оглядывая злодея.

Больше всего Скирон походил на карлика из какого-нибудь бродячего цирка. Более потешного урода было трудно себе представить. Но особенно юношу рассмешили непропорционально огромные ступни злодея, размера этак пятьдесят второго, притом что рост разбойника был с трехлетнего ребенка.

Неподалеку виднелись пещера и дымящийся очаг у входа — логово распоясавшегося гада.

— Не ты ли тот самый карлик-носильщик, что сбежал недавно из цирка города Эпидавра и сошел, по слухам, с ума? — посчитал своим долгом уточнить усмехающийся Тесей.